ЛОБОВИКОВА К.И. Георгий Лапиф в контексте исихастской дискуссии

Самый известный из кипрских интеллектуалов XIV в. Геор­гий Лапиф ¹ не раз привлекал к себе внимание исследователей, однако его личность остается загадочной до сих пор. Р Синкевич отмечал, что кроме скудных сведений, которые сообщает нам Григора в своей «Истории», о Лапифе мадо что известно².

Не много из произведений киприота дошло до нас. Р. Гийан в своей заметке, посвященной Лапифу, обратил внимание на то, что о нем судят главным образом по его дидактической поэме³, хотя он заслуживает большего⁴. Трудно с этим не согласиться. Личность Лапифа многообразна и сложна, о чем свидетельствуют его интересы: он знал латынь, не раз дискутировал при дворе Гуго IV Лузиньяна с латинскими учеными по вопросам теологии и философии, был автором не дошедших до нас антилатинских трактатов, занимался астрономией⁵. Благодаря традиционно тес­ным связям византийцев с кипрскими интеллектуалами⁶ Георгий Лапиф не остался в стороне от исихастской дискуссии. Хотя И. Мейендорф охарактеризовал Лапифа как «убежденного антипаламита»⁷, с легкой руки Р. Гийана киприота стали обвинять в том, что он изменил своим убеждениям и после победы паламитов в 1351 г. стал приверженцем Паламы⁸. Ошибку Р. Гийана по­вторил Г.-Г. Бек⁹. Первым в правильности выводов Р. Гийана за­сомневался К. Киррис¹⁰. Однако окончательно реабилитировал Ла­пифа Е. Цолакис, который убедительно доказал, что Р. Гийан просто неверно перевел одно из писем Акиндина к Григоре, от­куда и возникло это недоразумение с переходом Лапифа в паламизм ¹¹. Однако этот случай лишний раз демонстрирует, как мало известно о роли Георгия Лапифа в исихастской дискуссии. Е. Цолакису и К. Киррису удалось приподнять завесу тайны, но оба исследователя были вынуждены констатировать, что личность киприота и его роль в исихастской полемике еще мало изучены и полное издание писем Акиндина, а также других неизданных ис­точников той эпохи прольет свет на эти проблемы ^,2.

Сейчас, когда все письма лидера антипаламитов Акиндина изданы, мы можем еще раз вернуться к вопросу о роли киприо­та в исихастской полемике. Трудность задачи заключается в том, что ни одно антипаламитское произведение Лапифа, включая и письма против исихастов, не дошло до нас. Б письмах Акиндина рассыпаны сведения как о личности Лапифа, так и о его антипаламитской деятельности. Мы попытаемся собрать их воедино и, не претендуя на создание полной картины участия Лапифа в полемике, добавить несколько штрихов к портрету киприота.

Когда Лапиф впервые заявил о своей позиции в споре? Р. Гийан осторожно и расплывчато отмечает, что Лапиф принимал уча­стие в исихастской дискуссии, по крайней мере, в ее начале и поддерживал Акиндина и Григору ^|3. Р. Синкевич называет более точную дату: по его мнению, киприот стал участником диспута в 1341 г. и поддерживал в письмах своих единомышленников ^м. К такому выводу Синкевич пришел, очевидно, на основе датировки одного, тогда еще неопубликованного, письма Акиндина к Лапифу. Однако это письмо сейчас датируется январем — февралем 1345 г.¹⁵ Из него мы узнаем о письме Лапифа Иакинфу, будуще­му архиепископу Фессалоники (Ер. 42). Кажется, Акиндин не только был хорошо знаком с содержанием этого письма, но и имел его копию и не раз ссылался на него в письме к самому Лапифу (Ер. 42.28—31), в посланиях к Еригоре (Ер. 44.27—47, Ер. 43) и к неизвестному адресату (Ер. 74.7—30). Скорее всего, письмо Лапи­фа к Иакинфу было первым публичным высказыванием киприо­та против Паламы. На наш взгляд, послание было написано не позднее осени 1344 г., так как намеки на него содержатся в пись­ме Акиндина от января — февраля следующего года. Если бы Лапиф высказал свою точку зрения раньше, как предположил Р. Синкевич, то вряд ли Акиндин умолчал бы в своих многочислен­ных посланиях о поддержке столь значительного человека, как Ееоргий Лапиф. Итак, terminus ante quem начала антипаламитской деятельности киприота — осень 1344 г.

Скорее всего, Лапиф был вовлечен в диспут своими друзьями-киприотами, противниками Паламы, которые проживали в Фессалонике Из письма Акиндина мы узнаем имена кипрских друзей Лапифа, обосновавшихся в Фессалонике: Варфоломей ^|6, Косма ¹⁷, Власий ¹⁸ и Леон ¹⁹ (Ер. 60.31—35). Но нет прямых сви­детельств того, что стараниями именно этих людей лагерь антипаламитов приобрел такого сильного сторонника, как Лапиф. В письме Еригоре Акиндин сообщал, что не знает о том, кто вов­лек Лапифа в дискуссию (Ер. 44.27—47).

Палама, которому было известно о направленном против него письме Лапифа к Иакинфу, порицал Акиндина за то, что тот сообщил Лапифу о споре и настроил его против богословия Паламы (Ер. 44.36—40). Акиндин вынужден был защищаться от несправедливого обвинения. Он писал Григоре: «Ибо и твоя муд­рость, и находящееся под рукой письмо Лапифа к святому Иакин­фу подтверждают, что не от Акиндина Лапиф узнал о скверном паламитском политеизме (Παλαμναίαν ττοΧυΟααν — Ер. 44.39), Акин­дин не писал ему и другим способом не сообщал, я не знаю, откуда они написали ему об этом» (Ер. 44.36—40). По словам Акиндина, Лапиф в письме Иакинфу упоминает его (Акинди­на), как если бы он от кого-то смутно слышал о человеке, кото­рый не терпел паламитского зла. Киприот даже не знал имени этого человека (Ер. 44.41—47). Таким образом, вовлечение в дис­пут Лапифа — это не заслуга Акиндина.

Скорее всего, Лапиф первым написал лидеру антипаламитов с просьбой сообщить ему подробности дискуссии. Акиндин ответил, описывая краткую историю диспута (Ер. 42). В дальней­шем он посылал Лапифу не только письма, но и свои сочинения против Паламы. Зимой 1345 г. он отправил киприоту свое опро­вержение третьего письма Паламы. В следующем письме Лапиф просил Акиндина прислать ему произведения Варлаама, Пала­мы, а также другие работы самого Акиндина (Ер. 46.41—46). Но в го время (март — апрель 1345 г.) Григорий все еще был в опале, поэтому не смог выполнить просьбу киприота²⁰. Он скрыл от Лапифа свои несчастья и ограничился лишь туманными намека­ми на недостаток времени и местные неприятности, помешав­шие ему удовлетворить желание Лапифа (Ер. 46.41—46). В каче­стве утешения он напомнил киприоту, что посланное ему в про­шлый раз третье письмо Паламы (которое включено в состав «Опровержения» Акиндина²¹) — это именно то произведение, в котором ясно отражены заблуждения лидера исихастов. Осталь­ные произведения Паламы — «не что иное, как ребячество или скорее безумие» и настолько лишены смысла, что не показались бы Лапифу достойными опровержения (Ер. 46.50—53).

Однако весной 1345 г. Акиндин отправил Лапифу еще одно произведение учителя безмолвия «Диалог Православного с Варлаамитом» и свой трактат «Диалог неблагочестивого Паламы с Православным», которые он скромно назвал комментарием к трактату Паламы и отметил, что он написал его экспромтом (Ер. 47.5—20). По приказу патриарха Иоанна Калеки Акиндин также послал Лапифу два антипаламитских томоса константинопольс­кого и антиохийского патриархов (Ер. 47.49—55). В начале лета 1346 г. Еригорий отправил Лапифу 370 своих ямбов²², истолко­вывающих как церковное вероисповедание, так и новые «небла­гочестивые догматы Паламы». Кроме этой поэмы, Акиндин по­слал свои «другие ямбические стихи»²³. До нас не дошло никаких свидетельств того, что Акиндин посылал Лапифу свои Антирритики, на которые он намекал в одном из писем киприоту, гово­ря о «некоторых других, более важных трактатах», обнародовать которые у него не было возможности.

Таким образом, Лапиф, находясь вдалеке от Константино­поля и Фессалоники, был хорошо информирован о ходе дискус­сии. Мы можем предположить, что Акиндин не был для него единственным источником информации, но даже если бы это было так, эпистолярное общение Акиндина и Лапифа было достаточно интенсивным, чтобы держать последнего в курсе событий.

Письмо Лапифа к Иакинфу — единственное из его произ­ведений, содержание которого можно более или менее полно восстановить из писем Акиндина. Лидер антипаламитов считал послание киприота «особенно полезным». В нем, по мнению Акиидина, Лапиф проявил себя «истинным философом и совершен­ным ревнителем благочестия» (Ер. 74.1—30). Поэтому Акиндин посылал неизвестному адресату копию этого письма и просил показать его образованным и благочестивым людям в Фессалонике, а также сторонникам Паламы (Ер. 74.44—45). Содержание письма является таковым. Лапиф порицал богословские взгляды учителя безмолвия и обвинял его в невежестве, считая, что тот не знаком даже с основополагающими принципами философии. К такому выводу Лапиф, по словам Акиндина, пришел, изучив сочинения Паламы (Ер. 74.26—29). Киприот недоумевал, почему самые талантливые ученые Византии хранят молчание, когда паламитские заблуждения разрушают Церковь (Ер 74.1—30). Осо­бенно Лапифа удивляла равнодушная позиция Еригоры (Ер. 74.27-47).

Акиндин присоединялся к мнению Лапифа и также призы­вал Еригору возглавить борьбу с паламизмом и не уступать в этом первенство киприоту: «Не подобает тебе быть вторым стратигом в борьбе ради благочестия, а ему первым; ибо ом чужезе­мец, тогда как ты живешь в том городе, где совершаются дерз­кие деяния против благочестия и ты славишься как первый уче­ный города» (Ер. 43.1—7). Лапифу было известно об антипаламитской деятельности Акиндина, однако он считал, что Григо­рий мягче, чем это необходимо, порицает столь серьезные заб­луждения Паламы (Ер. 42.38).

Интересна реакция Акиндина на критику Лаиифа. Он пи­сал киприоту, что восхищается этим замечанием, так как оно показывает, что он приобрел союзника в борьбе с неблагочестием (Ер. 42.38—47). В письме к неизвестному адресату Григорий отмечал, что критика Лапифа принесла ему большую радость, чем если бы киприот написал, что Григорий борется с избытком рвения, так как замечание Лапифа избавило Акиндина от обви­нений во вздорности (Ер. 74.23—24). Но на сей раз Григорий добавлял, что Лапиф не писал бы так, если бы знал, что Акиндин «рисковал своей кровью» ради истинных и благочестивых догматов (Ер. 74.20, 21).

На письмо Лапифа живо отреагировал не только Акиндин. Как писал последний, «несколько слов» Лапифа как бы напол­нили благочестивых людей «вакхическим восторгом», а для их противников они были подобны удару молнии (Ер. 42.166—191). Если письмо Лапифа имело такой резонанс, то что произошло бы, вопрошал Акиндин, если бы киприот прислал свои тракта­ты против Паламы (Ер. 42.166—191)?

Палама, как уже отмечалось, был знаком с содержанием письма Лапифа. Его реакция не заставила себя ждать. Он не толь­ко упрекнул Акиндина в том, что тот вовлек Лапифа в диспут, но также обвинил киприота в неблагочестии и латиномыслии (Ер. 44.56—64)³⁴. Акиндин в письме к Григоре вынужден был защищать Лапифа от клеветы. Григорий пылко вступился за того, чья участь была жить под иноземным владычеством²⁵. Акиндин утверждал, что жить под властью латинян не значит разделять их религиозные убеждения²⁶. Лапиф, по словам Акиндина, писал антилатинские трактаты²⁷, причем произведения Паламы на ту же тематику²⁸ весьма уступали, по мнению Акиндина, тракта­там киприота. Сочинения Лапифа, как писал Григорий, были наполнены не «вялостью и безбожием» (ατονίας καί αθεΐας — Ер. 44.66) Паламы, но «силой мудрого и благородного человека»  (Ер. 44.61—69). Работы Лапифа, как утверждал лидер антиисиха­стов, избавляли их «отца»²⁹ от клеветы Паламы (Ер. 44.64—69).

Эпистолярная пропаганда антипаламизма не ограничилась у Лапифа посланием к Иакинфу и письмами к Акиндину. После­дний упоминал о других письмах киприота к «нашим первым ученым», в которых Лапиф убеждал адресатов опровергать уче­ние Паламы (Ер. 46.10—11). Эти письма, по словам Акиндина, дышали огнем против догматов учителя безмолвия, ободряли благочестивых и тревожили неблагочестивых (Ер. 46.1—14).

Насколько сильно были встревожены паламиты полемичес­кой активностью Лапифа? В чем выражалась эта тревога? Вот что Акиндин писал об этом киприоту: «Ибо я узнал, что некие члены этой клики не желают терпеть великое множество уже появившихся и особенно ожидаемых порицаний; й они поддела­ли множество писем, как будто от многих образованных людей, в защиту дурных догматов Паламы и, с тем чтобы поразить тебя и предотвратить твою атаку против них, послали [эти письма] твоей выдающейся мудрости» (Ер. 47.22—34). Григорий философ­ски комментировал появление писем паламитов к Лапифу, за­являя, что невозможно «еретическому и неблагочестивому роду» не прийти в ярость от порицаний мудрого человека (Ер. 47.35— 48). К сожалению, пока не обнаружены ни упомянутые письма паламитов, ни какие-либо другие исихастские произведения, на­правленные против киприота или адресованные ему. И. Мейендорф, правда, упоминает четыре письма анонимного паламита, адресованные, по его мнению, Иакинфу Фессалоникийскому³⁰. Не имея возможности ознакомиться с рукописью, содержащей эти письма, невозможно сказать, были ли они адресованы Иакин­фу или его другу Лапифу. На наш взгляд, из известных на сегод­няшний день авторов-паламптов Лапифа упоминает лишь Кантакузин в своей «Истории»: «Никифор Григора ни раньше, ни теперь не смирился, но сначала писал трапезундским друзьям и обвинял Константинопольскую Церковь в уклонении от истин­ных догматов, бесстыдно говорил, что нужно отпасть от забо­левшей [Церкви]; затем писал и кипрским друзьям, особенно некому Георгию Лапифу, перед которым не только всю Цер­ковь обвинял, но особенно во главе нее стоявших [первоиерар­хов]»³¹. Поиск новых произведений как противников, гак и сто­ронников Паламы, а также опубликование уже обнаруженных прояснили бы подробности реакции паламитов на полемическую деятельность Лапифа.

В первом письме к Лапифу Акиндин побуждал киприота к написанию трактатов против Паламы (Ер. 46.193—220). Сам Лапиф считал, что, несмотря на нелепость заблуждений учителя безмолвия, они способны убедить многих из-за отсутствия серь­езных опровержений сочинений Паламы (Ер. 46.193—220). Вес­ной того же года Акиндин просил Лапифа не бросать написание трактатов против Паламы, которые «более, чем когда бы то ни было» были необходимы Акиндину (Ер. 46.99—105). Весной 1345 г. Акиндин был в опале. Без сомнения, он очень нуждался в под­держке киприота и не кривил душой, когда писал ему, что больше, чем когда бы то ни было, нуждается в его произведени­ях. И. Мейендорф отмечал, что «во время гражданской войны (1341—1347) Акиндин был почти единственным, кто писал бо­гословские трактаты против св. Еригория; лишь в 1347 г. он полу­чил поддержку в виде первых Антирритик Григоры. У паламитов в это время создается целая библиотека…»³². Но Акиндин не был единственным, кто писал во время гражданской войны против учителя безмолвия. Как справедливо у Мейендорфа это осторож­ное «почти»! Во время гражданской войны Лапиф уже работал над антипаламитскими трактатами³³.

В другом послании, также написанном весной 1345 г., Акин­дин сообщал Лапифу, что ждет его сочинений, как птенцы ждут свою мать. Так же и Акиндин желает знать, когда трактаты при­будут и не только накормят с таким нетерпением ожидающих их, но и уничтожат «эту коварную змею» (Ер. 60.49—60). По мнению Акиндина, трактаты Лапифа должны были затмить его собственные сочинения и лишить его репутации главного оппо­нента Паламы (Ер. 46.37—40). Интересно, что Акиндин считал себя «первым» в борьбе с Паламой. Но, как говорят, один в поле не воин. Григорий нуждался именно в «подтверждении» (ή ßeßaiuxnc — Ер. 46.39) своей правоты. Поддержка в виде трактатов такого уважаемого ученого, как Лапиф, была очень важна для Акинди­на. В 1346 г. Акиндин все еще ждал сочинений Лапифа и писал ему о том, как он пал духом, не получив обещанное. Он недо­умевал, почему Лапиф, находящийся вдалеке от бури и имею­щий возможность не подвергать себя такому же риску, как на­ходящиеся в Византии, не помогает своим единомышленникам.

Лапиф, очевидно, опасался посылать свои трактаты, на что Акиндин возражал: «Если твои речи не должны попасть в руки вра­гов, они и не попадут» (Ер. 60.11—32). Акиндин предлагал Лапифу, если тот не доверяет ему, послать сочинения друзьям-киприотам Георгия в Фессалонику. Лидер антипаламитов считал по­ведение Лапифа проявлением «напрасной осторожности» (Ер. 60.41) и призывал не прятать священное сокровище.

В сохранившихся письмах Акиндина мы не находим свиде­тельств того, что Григорий получил, наконец, столь желанные сочинения киприота. Но это не дает нам повода сомневаться в том, что эти сочинения были написаны. Ученик Григоры, упо­мянутый в «Истории» Никифора Григоры под именем Агафангела³⁴, провел, как мы узнаем от историка, два года (1347— 1349)³⁵ на Кипре. Он сообщил Григоре о том, что видел антипаламитские сочинения Лапифа³⁶.

Таким образом, Георгий Лапиф сыграл далеко не после­днюю роль в исихастской дискуссии. Но если его сочинения про­тив Паламы действительно потеряны для нас, то Лапиф как эпистолограф и богослов навсегда останется заодкой. В этом смысле произведениям его единомышленников, Акиндина и Григоры, повезло больше: они дошли до нас, и мы имеем возможность ознакомиться с ними

Судьба Лапифа не была трагична, как у Акиндина и Гри­горы, пострадавших за свои убеждения. Лапифа спасли удален­ность Кипра и то, что остров находился под властью латинян. Тем не менее Георгий был убежденным противником учителя безмолвия. Не случайно его имя фигурирует в списке антипала­митов, изданном Дж. Меркати³⁷. Григорий Акиндин утверждал, что в «чужой стране» киприот более всех порицает «скверную паламитскую болезнь» (τήν ΓΓαλαμναίαν νόσον παντός μάλλον έκ τής ύπερομίας βάλλων — Ερ. 74.9). Вслед за Акиндином мы можем назвать Георгия Лапифа самым активным антипаламитом за пре­делами Византии.

Лобовикова К.И. Георгий Лапиф в контексте исихастской дискуссии // Мир Православия: Сборник научных статей. Волгоград, 2002. Вып. 4. С. 103-112.

КОНОВАЛОВ А.А. «Мессалианин» Григорий Палама и «православный» Григорий Акиндин: святой глазами еретика

КРАСИКОВ С.В. Григорий Палама как защитник аристотелевских силлогизмов в теологии

Примечания

1. О Лапифе см.: ODB. N. Y.: Oxford, 1991. V. 2. P. 1178; PLP. Fast. 6. № 114479.
2. Sinkewicz R. The Solutions Addressed to George Lapithes by Barlaam the Calabrian and Their Philosophical Context // Mediaeval Studies. 1981. V. 43. P. 153, 154.
3. Анализ поэмы см.: Сметанин Г. В. Юридические взгляды Георгия Лапифа // АДСВ. 1992. Вып. 26. С. 164-169.
4. GuiHand R. Correspondance de Nicéphore Grégoras. P., 1927. P. 346.
5. Guilland R. Correspondance… P. 153.
6. Kyrres K.’H Κύπρος και τό ήσυχαστιόν ζήτημα κατά τον αιώνα // Κυπριακοί Σπουδαί, 1962. Τ. 26. Σ. 28.
7. Мейендорф И. Φ. Жизнь и труды святителя Григория Паламы. Вве­дение в изучение СПб., 1997. С. 113.
8. Guilland R. Correspondance…Р. 344, 346.
9. Beck И.-G. Kirche und theologische Literatur im byzantinischen Reich. München, 1959. S. 722.
10. Kyrres K. Ή Κύπρος… Σ. 30.
11. Tsolakes E. Ό Γεώργιος Λαπίθης καί ή ησυχαστική ίριδα// ‘Ελληνικά. 1964. Φ. 18. Σ.87.
12. Kyrres К. Ή Κύπρος … Σ. 31; Tsolakes. Ε Ό Γεώργιος Λ απίθης… Σ.86.
13. Guilland R. Correspondance… P. 344.
14. Sinkewicz R. The Solutions… P 153, n. 10.
15. Letters of Gregory Akindynos / Ed.A.C. Hero. Washington, 1983. P. 377 (далее — Ep).
16. О нем, так же как о Косме и Власии, мало что известно. О Вар­фоломее см.: PLP. Fasz. 2. Ns 2225.
17. PLP. Fasz. 6. № 13253.
18. PLP. Fasz. 2. № 2792.
19. PLP. Fasz. 6. Ns 14 772. Скорее всего, Акиндин имеет в виду кипр­ского ученого и библиофила, который стал нам известен благодаря ано­нимной переписке XIV в.
20. А К. Хироу предполагает, что подвергавшийся преследованиям Акин­дин не имел в то время доступа к своим бумагам, поэтому он не смог прислать Лапифу свои наиболее серьезные полемические произведения: Него А. С. Life of Gregory Akindynos // Letters of Gregory Akindynos. P. XXIX.
21. Как считает Дж. Падаль, этот трактат Акиндина содержит первую редакцию третьего письма Паламы к Акиндину, которая отли­чается от второй, умышленно исправленной Паламой редакции письма, опубликованного И. Мейендорфом. Nad a! J.S La rédaction première de la Troisième lettre de Patamas à Akindynos // OCP. 1974. V. 40. P. 233—285.
22. К. Хироу считает, что эта поэма не сохранилась: Letters of Gregory Akindynos… P. 415.
23. Может быть, под этими стихами подразумевается дошедшая до нас антипаламитская поэма Акиндина, состоящая из 510 ямбических триметров.
24. Антиисихастов часто обвиня/iu в сочувствии к латинской вере. Григору также обвиняли влатинофшзьстве. См.: Tsolakes. Ε. Ό Γεώργιος λαπίθης.. Σ. 92.
25. Кипр был во власти латинян с 1192 по 1489 г.
26. Сейчас выдвинута теория, что перу Лапифа приналежат три проуниатские речи, которые раньше приписывались Геннадию Схоларию и которые якобы были произнесены во время Флорентийского собора перед греческой делегацией. Лурье В. М. Комментарии / Мейендорф И. Ф. Жизнь и труды… С. 460.
27. Очевидно, Лапиф писал против догмата католиков об похожде­нии Святого Духа и от Сына.
28. Имеются в виду Аподиктические трактаты Паламы.
29. Т. е. автора.
30. Мейендорф И.Ф. Жизнь и труды… С. 113, прим. 155.
31. loannis Cantacuzeni eximperatoris Historiarum libri IV/ Ed. L.Schopen. Bonnae, 1828-1832. P. 424
32. Мейендорф И.Ф. Жизнь и труды… С. 107.
33. В начале лета 1346 г. Акиндин сообицы Лапифу печальную весть о кончине ярого антипаламита, митрополита Фессалоникийского Иакинфа. Акиндин посылал Лапифу сочинения Иакинфа (Ер. 60.54—65). Впол­не возможно, что эти сочинения Иакинфа также носили антипаламитский характер.
34. Х.-Ф. Байер идентифицировал Агафангела с чиновником Мануилом Ангелом: Beyer H.-V. Eine Chronologie der Lebensgeschichte des Nikephoros Gregoras // JOB. 1978. Bd. 27. S. 145.
35. Beyer H — V. Eine Chronologie… S. 124. Anm. 112.
36. Nicephon Gregorae Byzantma Historia / L. Schopen, 1. Bekker. Bonnae, 1829-1845. V. 3. P. 37.3-9.
37. Mercati G. Notizie di Procoro e Demetrio Cidone, Manuele Caleca e Teodoro Melitemota ed altri appunti per la storia della teologia e della letteratura bizantina del secolo XIV. Citta del Vaticano, 1931 P. 223. №. 16.

Смотреть и скачать статью в формате pdf